«Верховный Суд отказал»

																					

Настоящая статья представляет собой обзор судебных дел в сфере контрактной системы, по которым Верховным Судом РФ в первом полугодии 2021 года принято определение об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам. В данную статью включена информация только в отношении тех дел, которые, по мнению автора, представляют определенный интерес. Для удобства восприятия судебные дела распределены по месяцам вынесения соответствующих определений Верховным Судом РФ.

Январь

По делу № А33-31588/2019[1] суды рассматривали вопрос о том, подлежит ли ответственности уполномоченный орган за утверждение документации о закупке, если ненадлежащим признано описание предмета закупки, подготовленное заказчиком. Суды пришли к выводу, что если описание объекта закупки осуществлялось заказчиком и если ни в обязанности, ни в полномочия уполномоченного органа при разработке и утверждении документации на конкретную закупку не входит оценка обоснованности указанных заказчиком требований, то уполномоченному органу не может быть вменено нарушение требований ст. 33 Закона № 44-ФЗ.

В деле № А15-5859/2019[2] получила свое продолжение история о попытке обойти императивные требования законодательства об осуществлении конкурентных процедур.

Напомню предысторию. 12 апреля 2017 г. ГКУ «Дирекция единого государственного заказчика-застройщика» (далее — учреждение), администрация г. Махачкалы (далее — администрация) и общество (далее — застройщик) заключили инвестиционный контракт на строительство здания школы в г. Махачкале. Контракт был заключен в соответствии с Федеральным законом от 25.02.1999 № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» (далее — Закон № 39-ФЗ).

По условиям инвестиционного контракта для реализации проекта застройщик-инвестор за счет собственных или заемных средств должен был построить объект, а учреждение — выкупить построенный объект по согласованной сторонами цене, которая составила 408 532 180 руб.

Инвестиционный проект был благополучно реализован, застройщик-инвестор получил разрешение на ввод объекта в эксплуатацию и зарегистрировал за собой право собственности на него. 29 декабря 2017 г. между учреждением и застройщиком был заключен договор купли-продажи, по условиям которого учреждение приобретает в собственность Республики Дагестан имущественный комплекс здания школы. В тот же день имущество было передано учреждению, а в начале 2018 г. министерство по земельным и имущественным отношениям Республики Дагестан передало приобретенное у общества здание школы комитету по управлению имуществом г. Махачкалы.

Учреждение частично произвело оплату по договору купли-продажи на сумму 326 001 690 руб. В связи с неоплатой выкупной цены имущественного комплекса в полном объеме застройщик обратился с иском к учреждению, администрации и министерству строительства и ЖКХ Республики Дагестан о взыскании более 82 млн. рублей в качестве задолженности.

Рассматривая дело № А15-5189/2018[3], суды первой и кассационной инстанции исходили из того, что инвестиционный контракт был заключен с нарушением публичных (конкурентных) процедур, поскольку условия для закупки у единственного подрядчика отсутствовали, отчет о невозможности использования иных процедур определения подрядчика представлен не был. Суды отклонили довод застройщика о том, что обязательство учреждения по оплате за построенный объект возникло на основании договора купли-продажи, заключенного с обществом с соблюдением требований Закона № 44-ФЗ как с единственным поставщиком, поскольку обязанность учреждения выкупить объект возникла из условий инвестиционного контракта от 12.04.2017, а договор купли-продажи от 29.12.2017 заключен в целях его реализации.

Позднее застройщик попытался изменить основание для взыскания денежных средств и подало заявление не о взыскании задолженности, а о возмещении стоимости переданного имущества. В рамках рассмотрения дела № А15-5859/2019 суды, отказывая в удовлетворении требований, сослались на вступившее в законную силу решение АС Республики Дагестан от 17.09.2019 по делу № А15-654/2019, имеющее преюдициальное значение для рассмотрения дела. Указанным решением был установлен факт ничтожности инвестиционного контракта.

Следует отметить, что практика судов по отказу во взыскании задолженностей по контрактам, заключенным в обход требований Закона № 44-ФЗ, является достаточно устоявшейся. Так, по делу № А72-14378/2019[4] суд округа, отменяя решение суда первой и постановление суда апелляционной инстанций, исходил из того, что согласование сторонами возможности выполнения работ в обход норм законодательства не влечет возникновения у исполнителя как субъекта, осведомленного о специфике статуса заказчика, права требовать платы по договору, поскольку обратный подход допускает поставку товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных или муниципальных нужд в обход процедур законодательства о контрактной системе и в нарушение публичных интересов нивелирует его.

В деле № А61-6024/2019[5] суды пришли к выводу о том, что дезинфекция больничного белья требует наличия лицензии на осуществление медицинской деятельности по дезинфектологии, копию которой участники закупки обязаны предоставлять в составе заявки на участие в конкурентной процедуре.

По делу № А40-275998/2019[6] суды пришли к выводу о том, что отсутствие положительного заключения государственной экспертизы в отсутствие официального уведомления о приостановке работ исключает оплату работ даже в том случае, когда заказчиком не выдана доверенность, необходимая подрядчику для заключения договора с экспертной организацией. Судом первой инстанции отмечается, что выполнение проектных работ «является специфическим видом подряда, в котором результат работ важен в целом, поскольку выполненный проект без получения положительного заключения государственной экспертизы не может быть использован в хозяйственной деятельности заказчика».

По делу № А50-12954/2019[7] суды согласились с позицией заказчика, согласно которой получение отрицательного заключения государственной экспертизы и просрочка выполнения работ — достаточные основания для одностороннего отказа заказчиком от исполнения контракта.

По делу № А40-315157/2019[8] суды пришли к выводу о том, что поломка носителя цифровой подписи не является обстоятельством, исключающим внесение сведений в РНП об участнике, не подписавшем в установленный срок направленный ему контракт.

В деле № А32-2635/2020[9] участник закупки указал, что 28 октября 2019 г. на его электронный адрес поступило уведомление о необходимости подписания контракта, вместе с тем сервер автоматически отправил данное письмо в папку «спам», в связи с чем у победителя аукциона отсутствовала возможность подписания контракта. Вслед за Краснодарским УФАС России судебные инстанции посчитали, что в указанном случае просрочка в подписании контракта является достаточным основанием для включения сведений о победителе закупки в РНП.

По делу № А40-315157/2019[10] судами было установлено, что автономное учреждение не приступило к самостоятельному исполнению порученного ему государственного задания, а привлекло для этих целей общество без соблюдения конкурентных процедур. Как указали суды, отсутствие законодательных ограничений для привлечения автономными учреждениями к выполнению государственного задания третьих лиц не исключает необходимости соблюдения требований, предусмотренных Законом № 44-ФЗ, поскольку выполнение государственного задания обеспечивает публичные потребности, а не нужды самого автономного учреждения, и финансируется за счет бюджетных средств, выделенных на эти цели. В результате заключенный автономным учреждением договор был признан судом недействительным.

По делу № А40-3649/2019[11] суды указали, что в случае замены поставщиком некачественного товара по претензии заказчика на товар надлежащего качества, а также приемки и оплаты такого товара заказчиком основания для взыскания с поставщика штрафа за поставку товара ненадлежащего качества отсутствуют.

Февраль

По делу № А66-2542/2020[12] судебные инстанции подтвердили правомерность включения сведений о победителе закупки в РНП при условии, что представленное обществом платежное поручение на перечисление на счет заказчика денежных средств в качестве обеспечения не содержит отметку о списании денежных средств с расчетного счета, а также при условии фактического непоступления спорной суммы в связи с отсутствием достаточного остатка на расчетном счете.

В деле № А83-9093/2019[13] суды разрешали вопрос о том, требуется ли лицу, осуществляющему строительный контроль за строительством объекта капитального строительства, членство в СРО. Отменяя акты судов первой и апелляционной инстанции, суд округа ответил на данный вопрос утвердительно. Верховный Суд РФ согласился с выводом кассации о том, что для осуществления строительного контроля требуется членство в СРО в области строительства, реконструкции, капитального ремонта, сноса объектов капитального строительства застройщику. Исключение распространяется на лиц, осуществляющих строительный контроль по договорам о строительстве, реконструкции, капитальном ремонте объектов, заключенным с застройщиком, техническим заказчиком, лицом ответственным за эксплуатацию здания, сооружения, региональным оператором, размер обязательства по каждому из которых не превышает 3 млн руб.

По делу № А83-636/2020[14] суды установили, что отсутствие сведений о предоставляемой в обеспечение исполнения контракта банковской гарантии в реестре банковских гарантий не является безусловным обстоятельством, при котором сведения об участнике закупки подлежат включению в РНП. Суд пришел к выводу, что обязанности проверять полученную банковскую гарантию законом не предусмотрено, при этом победитель закупки предпринял все законные действия для заключения и подписания контракта, согласившись с условиями контракта, предложенными самим заказчиком, а также проведя письменные переговоры по протоколу разногласий, с которыми согласился заказчик.

По делу № А15-6403/2019[15] суды указали, что массовое распространение саранчовых вредителей не является обстоятельством, позволяющим без проведения предусмотренных Законом № 44-ФЗ конкурентных процедур заключить контракт на выполнение работ по составлению проектно-сметной документации по строительству артскважины. В рассматриваемом случае, по мнению судов, необходимость выполнения работ возникла не в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, а также непреодолимой силы. Необходимость выполнения указанных работ не возникла одномоментно и была известна администрации задолго до введения режима чрезвычайной ситуации.

По делу № А40-264174/2019[16] суды продолжили занимать последовательную позицию о правомерности уступки права требования задолженности по контрактам, заключенным по правилам Закона № 44-ФЗ. Ссылаясь на позицию Верховного Суда РФ[17], сложившуюся судебную практику[18], суды указали, что необходимость изменения сведений в отношении исполнителя по государственному контракту при совершении расчетных операций не может служить обстоятельством, свидетельствующим о существенном значении личности кредитора для должника.

По делу № А66-5576/2019[19] суды определили, что в том случае, если заказчик уклонился от подписания контракта, услуги агента, направленные на получение банковской гарантии в обеспечение исполнения контракта, наряду с уплачиваемой непосредственно банку комиссией следует считать убытками, подлежащими возмещению заказчиком в пользу победителя закупки.

Определенный интерес представляет собой дело № А40-256593/2019[20]. Краткая фабула дела такова. 16 апреля 2019 г. заказчик уведомил общество об одностороннем отказе от исполнения контракта, после чего обратился в антимонопольный орган с заявлением о включении сведений о заявителе в РНП, которое было удовлетворено[21].

Не согласившись с этим, общество обратилось в АС г. Москвы, ссылаясь на тот факт, что в ходе судебного разбирательства об одностороннем отказе от исполнения контракта стороны договорились считать решение об одностороннем отказе недействительным с момента утверждения судом мирового соглашения. Согласно подписанному сторонами и утвержденному судом мировому соглашению стороны договорились возобновить действие контракта, в связи с чем суд первой инстанции признал недействительным решение антимонопольного органа о включении сведений о заявителе в РНП.

Однако суд апелляционной инстанции отменил решение АС города Москвы и признал включение сведений о поставщике в РНП правомерным, посчитав, что утверждение мирового соглашения о возобновлении контракта не влияет на факт внесения сведений о поставщике в РНП. Кассация и Верховный Суд РФ поддержали суд апелляционной инстанции.

В деле № А06-12154/2019[22] суд кассационной инстанции отменил акты предыдущих инстанций, указав, что истцом (заказчиком) упущен срок исковой давности. Дело касалось дефектов кровли, выявленных заказчиком в течение гарантийного срока. Также в течение гарантийного срока заказчик обратился к подрядчику с требованием об устранении выявленных дефектов, но подал соответствующее заявление в суд за пределами общего срока исковой давности. Суд округа отметил, что в соответствии с п. 1 ст. 200 и п. 3 ст. 725 ГК РФ обращение истца к ответчику на основании письма в отношении недостатков (протекание крыши) не прерывает течение срока исковой давности.

Март

В деле № А40-196214/2019[23] судами рассматривался вопрос о том, можно ли считать неосновательным обогащением удорожание товара, переданного по контракту, вследствие изменения курсов валют. Акционерное общество «Центр судоремонта „Звездочка“» обратилось в АС с иском к Минобороны России о взыскании суммы неосновательного обогащения в размере 241 317 255 руб. Свои исковые требования истец обосновывал тем, что стоимость товара, поставленного по государственному контракту, возросла в связи с ростом курса доллара. Суды указали, что неосновательного обогащения не возникает, если отношения между сторонами вытекают из договора, который на момент рассмотрения дела недействительным или незаключенным не признан, а также сослались на правовую позицию, изложенную в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2017)[24], в соответствии с которой изменение курса иностранной валюты по отношению к рублю нельзя расценивать как существенное изменение обстоятельств, которое является основанием для изменения договора в соответствии со ст. 451 ГК РФ. Таким образом, оснований для взыскания с ответчика неосновательного обогащения не имеется.

По делу № А40-6502/2020[25] суды указали, что ни уход директора в отпуск, ни выход компьютера и электронно-цифровой подписи из строя, ни перечисление обеспечения исполнения контракта поставщиком на следующий день после окончания срока подписания контракта, ни наличие успешного опыта исполнения ранее заключенных контрактов не могут быть оценены в качестве обстоятельств, по которым участник не будет признан уклонившимся от заключения контракта.

В деле № А63-12482/2019[26] суды взыскали с уполномоченного органа упущенную выгоду в размере прибыли, которую получил бы победитель закупки в случае заключения с ним контракта. Требования истца были мотивированы неисполнением организатором закупки решения суда по делу № А63-13963/2016, которым на администрацию была возложена обязанность повторно рассмотреть заявку некоммерческой организации, а также тем, что вопреки обязанности, установленной в решении суда, ответчиком был проведен новый аукцион с последующим заключением муниципального контракта с иным лицом.

По делу № А40-37190/2020[27] суды рассмотрели вопрос об исчислении сроков для нужд закупок по правилам Закона № 44-ФЗ и признали незаконным решение Центрального аппарата ФАС России. Суды посчитали, что нормы Закона 44-ФЗ являются специальными по отношению к гражданскому законодательству РФ, а потому применению в спорных правоотношениях подлежат именно нормы специального законодательства. Так, в рассмотренном судами случае согласно извещению о проведении аукциона дата и время начала подачи заявок были определены 1 ноября 2019 г. в 09:16, дата и время окончания срока подачи заявок на участие в аукционе — 8 ноября 2019 г. (воскресенье) в 09:30. Следовательно, с даты и времени начала срока подачи заявок и до даты и времени его окончания установлено более 7 полных суток, что, по мнению судов, соответствует требованиям п. 3 ч. 1 ст. 64, ч. 2 ст. 63 Закона № 44-ФЗ. Исходя из изложенного, решение ФАС России в части признания доводов заявителя жалобы о нарушении срока подачи заявок признано незаконным.

Дело № А58-12416/2019[28] интересно тем, как излишнее внимание со стороны контролирующего органа привело к отмене его актов проверок. Министерство финансов Республики Саха (Якутия) в рамках выполнения функций контроля включило в план проведения плановых проверок по закупкам за второе полугодие 2019 года в отношении государственного казенного учреждения Республики Саха (Якутия) «Центр закупок Республики Саха (Якутия)» девять проверок.

Считая действия министерства по проведению восьми плановых проверок в отношении учреждения незаконными, учреждение обратилось в арбитражный суд.

Суды, основываясь на положениях ч. 13 ст. 99 Закона № 44-ФЗ, пришли к выводу, что проведение восьми плановых проверок за шесть месяцев нарушает права и законные интересы учреждения, в связи с чем признали оспариваемые действия незаконными, а акты проверок недействительными.

По делу № А45-4599/2020[29] суды подтвердили право участников на подтверждение наличия опыта выполнения работ в отношении объекта капитального строительства[30] путем предоставления договора субподряда. Суды признали незаконным решение Новосибирского УФАС России и посчитали представленный участником аукциона договор самостоятельным договором подряда, имеющим необходимый уровень стоимости, который может служить подтверждением наличия необходимого опыта у участника закупки.

В деле № А40-312941/2019[31] суды согласились с Московским УФАС России и посчитали, что смена паспорта генеральным директором хозяйственного общества, ставшая препятствием к получению банковской гарантии, не является основанием для исключения применения к обществу такой меры ответственности, как внесение сведений в РНП.

По делу № А40-18829/2020[32] суды пришли к выводу о том, что за счет банковской гарантии, предоставленной по расторгнутому контракту, нельзя компенсировать разницу с ценой вновь заключенного контракта.

В связи с неисполнением обществом условий государственного контракта заказчик отказался от его исполнения в одностороннем порядке, а затем провел новую процедуру закупки по тому же объекту и заключил новый контракт. Разница цен государственных контрактов составила 7 322 040,12 руб., что, по мнению заказчика, является убытками. Отказывая во взыскании указанной суммы с банка, выдавшего в обеспечение исполнения прежнего контракта банковскую гарантию, суды пришли к выводу, что, заключая новый контракт на основании установленной им же максимальной начальной цены, заказчик не восстанавливал нарушенное прежним подрядчиком право, а реализовал предоставленное ему нормами Закона № 44-ФЗ право на повторное проведение закупки и заключение нового контракта. Вместе с тем убытки, указанные в условиях банковской гарантии, должны вытекать именно из неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательств по расторгнутому контракту.

Апрель

По делу № А40-25703/2020[33] суды пришли к выводу о том, что если заказчик не отказался от исполнения контракта в связи с просрочкой поставщика, дождавшись окончания срока исполнения контракта, то включение сведений о таком исполнителе в РНП незаконно даже в том случае, если контракт был в итоге расторгнут заказчиком.

По делу № А08-4824/201[34] суды первой и кассационной инстанций, а также Верховный Суд РФ пришли к выводу, что запрос цен в электронной форме на право заключения договора с использованием электронного ресурса «Электронный маркет (магазин) Белгородской области для „малых закупок“», не является торгами в смысле, определенном ст. 447 ГК РФ, и не порождает для ответчика обязанности заключить договор с победителем закупки. Примечательно, что суд апелляционной инстанции занимал иную позицию, посчитав, что Регламент осуществления закупок малого объема с использованием электронного ресурса «Электронный маркет (магазин) Белгородской области для „малых закупок“», предусматривающий право любой из сторон отказаться от заключения договора, противоречит требованиям ст. 1, 10, 447 ГК РФ.

Дело № А67-3258/2020[35] интересно тем, что оно касается правоотношений в области закупок в период действия эпидемии коронавирусной инфекции.

Заказчик направил обществу на подписание проект контракта, который победитель должен был подписать в срок до 30 марта 2020 г., однако в указанный срок он подписан не был. Ссылаясь на Указ Президента РФ от 25.03.2020 №206, которым были установлены нерабочие дни с 30 марта по 3 апреля 2020 г., а также учитывая положения ст. 193 ГК РФ, общество посчитало, что крайний день для подписания контракта — это 6 апреля 2020 г.

Вместе с тем суды заняли противоположную позицию: по мнению судебных инстанций, в период объявленных Президентом РФ нерабочих дней закупочная деятельность не приостанавливается, все процедуры определения поставщика (подрядчика, исполнителя), в т. ч. и подписание контрактов (размещение протоколов разногласий) осуществляются в обычном режиме. Аналогичная позиция, по мнению судов, усматривается и в постановлении Правительства РФ от 03.04.2020 № 443 «Об особенностях осуществления закупки в период принятия мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции». Ссылка на письмо Минфина России от 26.03.2020 №24-06-08/24077 «Об осуществлении закупок в нерабочие дни» не была принята, поскольку указанное письмо носит рекомендательный, а не обязательный характер.

В актах по делу № А55-625/2019[36] суды указали, что моментом совершения административного правонарушения, заключающегося в не предусмотренном Законом № 44-ФЗ изменении условий контракта[37], следует считать не дату оплаты, а дату заключения такого соглашения.

По делу № А63-7256/2020[38] суды указали, что если окончание срока подписания контракта выпадает на праздничный день[39], то дата окончания такого срока не переносится. При этом судами учитывалось действие мер по противодействию распространению на территории России новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

По делу № А72-4616/2020[40] суды вновь высказались в пользу права исполнителя по контракту уступить право требования денежных средств с заказчика третьему лицу.

По делу № А60-39030/2019[41] суды указали, что приготовление лечебного питания не является медицинской услугой, в связи с чем установленное в аукционной документации требование о наличии у участников действующей лицензии на осуществление медицинской деятельности не соответствует закону.

По делу № А40-286331/2019[42] суды подтвердили право на взыскание участником закупки комиссии за выдачу банковской гарантии, не принятой заказчиком, а также комиссии за пользование чужими денежными средствами.

По делу № А58-3301/2020[43] суды указали, что наименование страны происхождения товара необязательно должно быть указано в соответствии с Общероссийским классификатором стран мира (ОКСМ), даже если обратное прямо предусмотрено инструкцией по подготовке заявок на участие в электронном аукционе. Так, в рассматриваемом деле в заявке было указано значение «Осуществляется поставка товаров российского происхождения», в таблицах с конкретными показателями предлагаемого товара страна происхождения товара была также указана в виде наименования региона (указывалось наименование субъекта РФ «Республика Саха (Якутия)»), являющегося местом нахождения предлагаемого товара. Учитывая, что предметом закупки являются жилые помещения, которые в силу своих качественных особенностей являются частью объекта капитального строительства (объекта недвижимого имущества), построенного на земельном участке (земельном отводе) в пределах границ России (Российской Федерации), суды указали на наличие в составе заявки сведений о стране происхождения поставляемого товара.

По делу № А32-12728/2020[44] суды рассматривали ситуацию, при которой заказчик объединил в один лот работы по благоустройству территорий трех парковых зон г. Краснодара: сквера «Дмитриевский» (пересечение улиц Садовой, Дмитриевской Дамбы и Карасунской Набережной), бульвара «Школьный» (ул. Бульварное кольцо), сквера по адресу ул. Ставропольская, 49.

Данные действия, по мнению антимонопольного органа и судов, привели к укрупнению лота, возрастанию НМЦК (ее размер составил 272 246 682 руб.) и, как следствие, установлению значительного размера обеспечения заявки, обеспечения исполнения контракта, введению дополнительных требований к участникам закупки в соответствии с п. 6 ст. 31 Закона № 44-ФЗ. Результатом этого стало ограничение круга возможных участников аукциона теми из них, кто располагает сопоставимыми с объемом работ материальными и трудовыми ресурсами. Суды указали, что работы по благоустройству территории, осуществляемые в различных районах города, значительно отдаленных друг от друга, не являются функционально и технологически взаимосвязанными, ввиду чего объединение таких работ в предмет одной закупки нарушает запрет, установленный ч. 3 ст. 17 Закона № 135-ФЗ и ч. 2 ст. 8 Закона № 44-ФЗ.

Май

Огромное значение для закупок строительных работ имеет дело № А40-15979/2020[45]. Суды поддержали вывод ФАС России о том, что для подтверждения наличия опыта выполнения строительных работ необязательно предоставлять договор подряда, по которому заказчиком является иное лицо, а совмещение функций заказчика и застройщика не является препятствием для участия в закупке, в которой установлены требования о наличии опыта в соответствии с постановлением Правительства РФ от 04.02.2015 № 99[46] (далее — ПП РФ № 99).

Заказчиком был объявлен электронный аукцион на выполнение работ по реконструкции и расширению краевого онкологического диспансера[47]. Заявка победителя аукциона была признана не соответствующей требованиям ПП РФ № 99, поскольку в подтверждение наличия у участника закупки необходимого опыта выполнения работ в составе заявки были приложены договоры об участии РФ в собственности субъекта инвестиций от 29.06.2012, от 18.12.2013, от 11.04.2014, 30.07.2015, а также договор передачи акций в собственность РФ в счет бюджетных инвестиций от 19.12.2011.

Аукционная комиссия сослалась на требования п. 2 ПП РФ № 99 о наличии у участника опыта исполнения (с учетом правопреемства) одного контракта (договора) на выполнение работ по строительству, реконструкции, капитальному ремонту, сносу объекта капитального строительства (за исключением линейного объекта).

Суды указали, что в требованиях ПП РФ № 99 и аукционной документации отсутствует условие о том, что для подтверждения требуемого опыта работы по строительству, реконструкции объекта капитального строительства должны быть выполнены участником исключительно для третьего лица. Более того, в требованиях ПП РФ № 99 и аукционной документации прямо предусмотрено, что «копия исполненного контракта (договора), копия акта (актов) выполненных работ представляются (в случае, если застройщик является лицом, осуществляющим строительство)».

Ввиду того, что заказчик (застройщик) и генеральный подрядчик являются единым хозяйствующим субъектом, возможность заключения и представления договора на выполнение работ по реконструкции объекта капитального строительства объективно отсутствует, поэтому представление участником аукциона копии исполненного договора и акта (актов) выполненных работ не требуется.

Также значительное практическое значение в части применения ПП РФ № 99 имеют выводы судов по делу № А44-1637/2020[48]. Суды указали, что в том случае, если предоставленный участником в подтверждение опыта договор был расторгнут по соглашению сторон, он все же подтверждает наличие необходимого опыта по выполнению строительных работ при условии, если объект был в целом завершен.

Немаловажное значение для закупок строительных и проектных работ имеют и судебные акты, принятые по делу № А53-20436/2020[49].

Заказчиком был объявлен открытый конкурс в электронной форме на выполнение проектных и изыскательских работ[50]. Заявка одного из участников была признана не соответствующей требованиям документации, т. к. в представленной обществом выписке из реестра членов СРО указывалось на право общества выполнять подготовку проектной документации по договорам, если предельный (совокупный) размер обязательств по таким договорам не превышает 50 млн руб. На момент рассмотрения второй части заявки в реестре контрактов, размещенных в ЕИС, на исполнении у данной организации находилось три контракта на общую сумму 19 661 072,10 руб., что при сложении с ценой контракта, предложенной в заявке общества (36 млн руб.), привело бы к превышению предельного уровня ответственности члена СРО (результат сложения — 55 661 072,10 руб.). Таким образом, заявка была признана не соответствующей требованиям документации и п. 3 ч. 6 ст. 54.4 Закона № 44-ФЗ и отклонена на основании п. 1 ч. 4 ст. 54.7 Закона № 44-ФЗ.

Отменяя решение Ростовского УФАС России, суды трех инстанций поддержали позицию конкурсной комиссии, указав помимо прочего на противоречивость позиции антимонопольного органа, который при принятии решения 23.07.2017 по делу № 1727/03 занимал ту же позицию, что и конкурсная комиссия.

По делу № А53-1166/2020[51] судами подтверждена правомерность взыскания с подрядчика штрафа, который вынужден был оплатить в областной бюджет муниципальный заказчик из-за нарушения соглашения о предоставлении субсидии по вине подрядчика.

Огромное значение для субъектов контрактной системы имеет позиция Ставропольского УФАС России и поддержавших ее в деле № А63-1518/2020[52] судов апелляционной, кассационной и высшей инстанций.

Заказчиком проводилась закупка среди СМП и СОНКО. Заявка одного из участников была отклонена из-за отсутствия сведения о нем в Едином реестре субъектов малого предпринимательства (далее — Реестр МСП), ведение которого осуществляет ФНС России. Согласно позиции Ставропольского УФАС России аукционная комиссия действовала правомерно.

Поддерживая решение антимонопольного органа, суды указали, что в силу п. 1 ст. 4.1 Федерального закона от 24.07.2007 № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» (далее — Закон № 209-ФЗ) сведения о юридических лицах и об индивидуальных предпринимателях, отвечающих условиям отнесения к субъектам малого и среднего предпринимательства, установленным ст. 4 Закона № 209-ФЗ, вносятся в Реестр МСП.

Из п. 2 и 9 ст. 4.1 Закона № 209-ФЗ следует, что ведение Реестра МСП осуществляет ФНС России. Сведения, содержащиеся в Реестре МСП, 10-го числа каждого месяца размещаются в сети Интернет на официальном сайте уполномоченного органа и являются общедоступными в течение пяти календарных лет, следующих за годом размещения таких сведений.

Федеральным законом от 03.08.2018 № 313-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации“» ст. 3 Закона № 209-ФЗ в части раскрытия понятия субъектов малого и среднего предпринимательства была дополнена словами: «сведения о которых внесены в единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства».

Таким образом, по мнению судов, законодатель окончательно закрепил юридическое подтверждение статуса такого субъекта фактом включения сведений о нем в Реестр МСП. Следовательно, поскольку аукцион проведен после внесения изменений в ст. 3 Закона № 209-ФЗ, т. е. после 3 августа 2018 г., для подтверждения статуса СМП обществу необходимо было подтвердить факт включения сведения о нем в Реестр МСП.

По делу № А40-54352/2020[53] суды указали на необходимость возврата банком комиссии, уплаченной победителем закупки за выдачу банковской гарантии в обеспечение исполнения контракта, если контракт не был заключен.

По делу № А75-3098/2020[54] суды признали ничтожной сделку, поддержав позицию антимонопольного органа, установившего факт ограничения конкуренции. Данное дело примечательно тем, что доказательства ограничения конкуренции были получены достаточно курьезным способом.

17 декабря 2018 г. между администрацией и ИП Бакулем А. И. был заключен муниципальный контракт на выполнение работ по изготовлению, доставке и монтажу скульптурной композиции «Шар» в г. Белоярском на сумму 1 724 041 руб. При этом в жалобе на действия администрации при проведении аукциона приводилась ссылка на репортаж местного телевидения, размещенный на YOUTUBE-канале, из которого следовало, что данная скульптурная композиция была смонтирована до проведения аукциона. Решением антимонопольного органа от 17.10.2019 по делу № 086/01/16-20/2019 жалоба была признана обоснованной. В действиях администрации были установлены нарушения п. 4 ст. 16 Закона № 135-Ф3, выразившиеся в заключении антиконкурентного соглашения, которое дало возможность предпринимателю Бакулю А. И. выполнить работы до проведения электронного аукциона и заключения муниципального контракта.

Июнь

По делу № А14-17053/2019[55] суды признали, что включение поставщика в РНП в ходе исполнения контракта не влияет на права и обязанности по уже заключенным государственным (муниципальным) контрактам и не является основанием для одностороннего отказа от исполнения контракта со стороны заказчика.

По делу № А61-1194/2020[56] суды пришли к выводу о том, что отступление заказчика при формировании графика выполнения работ в составе документации о закупке строительных работ, а также неразмещение одного из разделов проектной документации не являются основаниями, достаточными для аннулирования закупки антимонопольным органом. Суды сослались на п. 38 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2020)[57], согласно которому механизм защиты прав участников закупки в административном порядке путем рассмотрения их жалоб контрольным органом в сфере закупок должен применяться в случаях действительных, а не мнимых нарушений прав и законных интересов участников закупки, и не должен создавать предпосылки для нарушения публичных интересов, состоящих в удовлетворении государственных (муниципальных) нужд. В связи с этим суды посчитали, что заявителем жалобы не обоснован факт нарушения его прав.

По делу № А74-5529/2020[58] суды указали, что не всякие работы по возведению дороги можно отнести к строительству линейного объекта. В частности, если работы производятся в отношении вспомогательного объекта, не включают в себя устройство дорожного полотна, то работы в отношении такой дороги не подтверждают наличие у подрядчика опыта выполнения работ, предусмотренного требованиями постановления Правительства РФ от 04.02.2015 № 99.

В деле № А53-16284/2020[59] суды высказали позицию по вопросу, касающемуся случаев, когда размещенная заказчиком в составе документации о закупке проектная документация содержит указания на конкретные товарные знаки. Так, Ростовское УФАС России по жалобе одного из участников закупки приняло решение о нарушении заказчиком требований ч. 1 ст. 33 Закона № 44-ФЗ, поскольку заказчик не предусмотрел в аукционной документации возможность поставки эквивалентных товаров в отношении труб «Pragma» торгового знака «PiPeLife», указание на который содержала проектная документация.

Учитывая норму п. 8 ч. 1 ст. 33 Закона № 44-ФЗ, согласно которой включение проектной документации само по себе уже является надлежащим исполнением обязанности по описанию объекта закупки, а также отсутствие в ГрК РФ и подзаконных актах обязанности сопровождать товарные знаки словами «или эквивалент, суды апелляционной и кассационной инстанции признали указание товарного знака «PipeLife» в отношении труб «Pragma» вне прямо предусмотренной заказчиком возможности поставки эквивалентного товара законным и обоснованным.

В делу № А14-19023/2019[60] два общества с ограниченной ответственностью, оспаривая решение Воронежского УФАС России о наличии антиконкурентного соглашения, заключенного с целью поддержания цены на торгах, сослались на заключение договора доверительного управления, согласно которому учредитель управления (ООО «ГеоТехТранс») доверяет доверительному управляющему (ООО «Центр-Дорсервис») на срок до 17.07.2019 управление долей в уставном капитале ООО «ГеоТехТранс», а ООО «ЦентрДорсервис» обязуется осуществлять управление долей в интересах ООО «ГеоТехТранс». Договором также предусмотрено, что его заключение не влечет перехода права собственности на долю к доверительному управляющему. Суд кассационной инстанции, отменяя принятые по делу судебные акты, поддержал позицию антимонопольного органа, указав, что заключение договора доверительного управления не является основанием для признания заявителей группой лиц в рамках ч. 7–8 ст. 11 Закона № 135-ФЗ.

По делу № А56-16579/2020[61] суды отказали в удовлетворении требований лица, с которым заказчик в одностороннем порядке расторг контракт, о взыскании убытков в виде упущенной выгоды. Суды указали, что в связи с односторонним расторжением контракта положениями ч. 23 ст. 95 Закона № 44-ФЗ предусмотрено возмещение только фактически понесенного ущерба, непосредственно обусловленного обстоятельствами, которые явились основанием для принятия решения об одностороннем отказе.

Таким образом, исходя из правил специального Закона № 44-ФЗ, стороне контракта не предоставляется право требования возмещения упущенной выгоды с учетом определения понятия «убытки», содержащегося в п. 2 ст. 15 ГК РФ.

По делу № А73-5928/2020[62] суды указали, что отклонение трех заявок подряд в течение одного квартала по причине предложения участником закупки товара иностранного происхождения в закупках, при осуществлении которых установлено ограничение допуска товаров иностранного происхождения, не должно приводить к удержанию обеспечения заявки в пользу заказчика. При этом судами отмечается, что участники, предлагающие к закупке товары из иностранных государств (не государств-членов ЕАЭС), допускаются к участию в торгах, если в ходе закупки подана только одна заявка такого участника либо не подано ни одной заявки, соответствующей требованиям постановления Правительства РФ от 30.11.2015 № 1289; участникам при подаче заявки не известно о количестве иных участников и о происхождении предлагаемых ими препаратов, а также об отклонении заявок по иным аукционам.

По делу № А56-6838/2019[63] суды вновь указали, что расходы участника на получение банковской гарантии в обеспечение исполнения контракта следует квалифицировать как подлежащие возмещению заказчиком убытки в том случае, если заключение контракта не состоялось по причине выдачи предписания контролирующим органом.

  1. Решение АС Красноярского края от 28.01.2020, постановление Третьего ААС от 23.06.2020, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 13.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 18.01.2021 № 302-ЭС20-23330.
  2. Решение АС Республики Дагестан от 21.02.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 02.07.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 22.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 18.01.2021 № 308-ЭС20-21716.
  3. Решение АС Республики Дагестан от 14.03.2019, постановление Шестнадцатого ААС от 13.06.2019, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 21.08.2019, определение Верховного Суда РФ от 27.12.2019 № 308-ЭС19-23243.
  4. Решение АС города Москвы от 28.02.2020, постановление Девятого ААС от 27.07.2020, постановление ФАС Московского округа от 03.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 19.01.2021 № 305-ЭС20-21501.
  5. Решение АС Ульяновской области от 27.01.2020, постановление Одиннадцатого ААС от 11.06.2020, постановление ФАС Поволжского округа от 18.09.2020, определение Верховного Суда РФ от 19.01.2021 № 306-ЭС20-21251.
  6. Решение АС города Москвы от 28.02.2020, постановление Девятого ААС от 27.07.2020, постановление ФАС Московского округа от 03.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 19.01.2021 № 305-ЭС20-21501. Аналогичную позицию суды заняли по делам № А63-20078/2019, № А07-24056/2018.
  7. Решение АС Пермского края от 31.12.2019, постановление Семнадцатого ААС от 26.06.2020, постановление ФАС Уральского округа от 21.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 25.01.2021 № 309-ЭС20-22343.
  8. Решение АС города Москвы от 25.02.2020, постановление Девятого ААС от 22.06.2020, постановление ФАС Московского округа от 30.09.2020, определение Верховного Суда РФ от 28.01.2021 № 305-ЭС20-21780.
  9. Решение АС Краснодарского края от 04.06.2020, постановление Пятнадцатого ААС от 17.08.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 28.01.2021 № 308-ЭС20-23746.
  10. Решение АС Хабаровского края от 27.02.2020, постановление Шестого ААС от 29.06.2020, постановление ФАС Дальневосточного округа от 08.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 29.01.2021 № 303-ЭС20-22224.
  11. Решение АС города Москвы от 20.03.2020, постановление Девятого ААС от 20.07.2020, постановление ФАС Московского округа от 19.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 29.01.2021 № 305-ЭС20-22254.
  12. Решение АС Тверской области от 01.06.2020, постановление Четырнадцатого ААС от 24.08.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 25.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 04.02.2021 № 307-ЭС20-23007.
  13. Решение АС Республики Крым от 30.10.2019, постановление Двадцать первого ААС от 18.06.2020, постановление ФАС Центрального округа от 21.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 05.02.2021 № 310-ЭС20-23921.
  14. Решение АС Республики Крым от 26.05.2020, постановление Двадцать первого ААС от 20.08.2020, постановление ФАС Центрального округа от 30.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 08.02.2021 № 310-ЭС20-23691.
  15. Решение АС Республики Дагестан от 26.06.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 21.09.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 01.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 08.02.2021 № 308-ЭС21-821.
  16. Решение АС г. Москвы от 10.02.2020, постановление Девятого ААС от 10.06.2020, постановление ФАС Московского округа от 30.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 08.02.2021 № 305-ЭС20-22982.
  17. См. п. 17 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 28.06.2017 и п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54.
  18. Постановление ФАС Московского округа от 14.06.2019 по делу № А41-77387/17, постановление Девятого ААС от 04.02.2019 по делу № А40-189620/18.
  19. Решение АС Тверской области от 23.06.2020, постановление Четырнадцатого ААС от 31.08.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 10.02.2021 № 307-ЭС20-23102.
  20. Решение АС г. Москвы от 28.02.2020, постановление Девятого ААС от 10.08.2020, постановление ФАС Московского округа от 10.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 15.02.2021 № 305-ЭС20-24521.
  21. Решение Московского УФАС России от 27.06.2019 по делу № 077/10/19-4087/2019.
  22. Решение АС Тверской области от 23.06.2020, постановление Четырнадцатого ААС от 31.08.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 10.02.2021 № 307-ЭС20-23102.
  23. Решение АС города Москвы от 24.03.2020, постановление Девятого ААС от 20.07.2020, постановление ФАС Московского округа от 12.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 10.03.2021 № 305-ЭС21-196.
  24. Утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2017.
  25. Решение АС города Москвы от 25.03.2020, постановление Девятого ААС от 11.08.2020, постановление ФАС Московского округа от 23.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 10.03.2021 № 305-ЭС21-871.
  26. Решение АС Ставропольского края от 04.03.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 05.08.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 10.03.2021 № 308-ЭС21-354.
  27. Решение АС города Москвы от 29.07.2020, постановление Девятого ААС от 14.10.2020, постановление ФАС Московского округа от 24.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 15.03.2021 № 305-ЭС21-1446.
  28. Решение АС Республики Саха от 21.05.2020, постановление Четвертого ААС от 13.08.2020, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 04.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 16.03.2021 № 302-ЭС21-1340.
  29. Решение АС Новосибирской области от 22.06.2020, постановление Седьмого ААС от 02.10.2020, постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 18.03.2021 № 304-ЭС21-2005.
  30. В соответствии с требованиями, предусмотренными постановлением Правительства РФ от 04.02.2015 № 99.
  31. Решение АС города Москвы от 11.03.2020, постановление Девятого ААС от 10.08.2020, постановление ФАС Московского округа от 24.11.2020, определение Верховного Суда РФ от 22.03.2021 № 305-ЭС21-1630.
  32. Решение АС города Москвы от 08.06.2020, постановление Девятого ААС от 04.09.2020, постановление ФАС Московского округа от 14.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 29.03.2021 № 305-ЭС21-2132.
  33. Решение АС города Москвы от 10.06.2020, постановление Девятого ААС от 14.09.2020, постановление ФАС Московского округа от 20.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 08.04.2021 № 305-ЭС21-3767.
  34. Решение АС Белгородской области от 28.11.2019, постановление Девятнадцатого ААС от 17.06.2020, постановление ФАС Центрального округа от 20.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 08.04.2021 № 310-ЭС20-22984.
  35. Решение АС Томской области от 19.06.2020, постановление Седьмого ААС от 20.08.2020, постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 08.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 09.04.2021 № 304-ЭС21-3724.
  36. Решение АС Самарской области от 27.06.2020, постановление Одиннадцатого ААС от 19.09.2019, постановление ФАС Поволжского округа от 19.10.2020, определение Верховного Суда РФ от 09.04.2021 № 306-ЭС20-23570.
  37. Ч. 4, ч. 4.1, ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.
  38. Решение АС Ставропольского края от 16.07.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 30.09.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 24.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 09.04.2021 № 308-ЭС21-3175.
  39. 28 апреля 2020 г. в Ставропольском крае было объявлено нерабочим (праздничным) днем.
  40. Решение АС Ульяновской области от 30.06.2020, постановление Одиннадцатого ААС от 29.09.2020, постановление ФАС Поволжского округа от 26.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 12.04.2021 № 306-ЭС21-3647. Аналогичная позиция содержится в актах судов по делу № А72-4600/2020, № А72-4632/2020.
  41. Решение АС Свердловской области от 13.03.2020, постановление Семнадцатого ААС от 26.08.2020, постановление ФАС Уральского округа от 14.12.2020, определение Верховного Суда РФ от 12.04.2021 № 309-ЭС21-3309.
  42. Решение АС города Москвы от 20.04.2020, постановление Девятого ААС от 07.10.2020, постановление АС Московского округа от 26.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 15.04.2021 № 305-ЭС21-3730.
  43. Решение АС Республики Саха от 30.07.2020, постановление Четвертого ААС от 26.08.2020, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 05.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 19.04.2021 № 302-ЭС21-4057.
  44. Решение АС Краснодарского края от 16.06.2020, постановление Пятнадцатого ААС от 30.09.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 15.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 29.04.2021 № 308-ЭС21-5203.
  45. Решение АС города Москвы от 29.06.2020, постановление Девятого ААС от 05.10.2020, постановление ФАС Московского округа от 01.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 04.05.2021 № 305-ЭС21-4982.
  46. «Об установлении дополнительных требований к участникам закупки отдельных видов товаров, работ, услуг, случаев отнесения товаров, работ, услуг к товарам, работам, услугам, которые по причине их технической и (или) технологической сложности, инновационного, высокотехнологичного или специализированного характера способны поставить, выполнить, оказать только поставщики (подрядчики, исполнители), имеющие необходимый уровень квалификации, а также документов, подтверждающих соответствие участников закупки указанным дополнительным требованиям».
  47. Изв. № 0119200000119010380.
  48. Решение АС Новгородской области от 17.06.2020, постановление Четырнадцатого ААС от 14.09.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 15.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 13.05.2021 № 307-ЭС21-5673.
  49. Решение АС Ростовской области от 04.10.2020, постановление Пятнадцатого ААС от 09.12.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 19.05.2021 № 308-ЭС21-5862.
  50. Изв. № 0158300050020000024.
  51. Решение АС Ростовской области от 19.06.2020, постановление Пятнадцатого ААС от 15.09.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 14.01.2021, определение Верховного Суда РФ от 05.05.2021 № 308-ЭС21-5074.
  52. Решение АС Ставропольского края от 23.06.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 19.10.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 03.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 18.05.2021 № 308-ЭС21-7318.
  53. Решение АС города Москвы от 10.06.2020, постановление Девятого ААС от 06.10.2020, постановление ФАС Московского округа от 04.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 19.05.2021 № 305-ЭС21-5863.
  54. Решение АС Ханты-Мансийского АО от 30.07.2020, постановление Восьмого ААС от 16.11.2020, постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15.03.2021, определение Верховного Суда РФ от 26.05.2021 № 304-ЭС21-6721.
  55. Решение АС Воронежской области от 14.08.2020, постановление Девятнадцатого ААС от 27.10.2020, постановление ФАС Центрального округа от 09.03.2021, определение Верховного Суда РФ от 03.06.2021 № 310-ЭС21-7923.
  56. Решение АС Республики Северная Осетия от 25.09.2020, постановление Шестнадцатого ААС от 14.12.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 10.03.2021, определение Верховного Суда РФ от 04.06.2021 № 308-ЭС21-7897.
  57. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 22.07.2020.
  58. Решение АС Республики Хакасия от 28.08.2020, постановление Третьего ААС от 05.11.2020, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 01.03.2021, определение Верховного Суда РФ от 07.06.2021 № 302-ЭС21-7515.
  59. Решение АС Ростовской области от 13.08.2020, постановление Пятнадцатого ААС от 08.10.2020, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 04.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 08.06.2021 № 308-ЭС21-7447.
  60. Решение АС Воронежской области от 24.04.2020, постановление Девятнадцатого ААС от 22.07.2020, постановление ФАС Центрального округа от 15.12.2021, определение Верховного Суда РФ от 10.06.2021 № 310-ЭС21-2878.
  61. Решение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24.06.2020, постановление Тринадцатого ААС от 01.10.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 10.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 15.06.2021 № 307-ЭС21-7771.
  62. Решение АС Хабаровского края от 19.08.2020, постановление Шестого ААС от 09.11.2020, постановление ФАС Дальневосточного округа от 16.02.2021, определение Верховного Суда РФ от 16.06.2021 № 303-ЭС21-8177.
  63. Решение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.07.2020, постановление Тринадцатого ААС от 19.11.2020, постановление ФАС Северо-Западного округа от 11.03.2021, определение Верховного Суда РФ от 30.06.2021 № 307-ЭС21-9691.